Недействительность брачного договора и развода.

Подавляющее большинство людей хотя бы раз в жизни вступает в брак. Однако, к сожалению или к счастью, но не все браки длятся столько, сколько предполагалось их участниками при заключении. В этом случае уже фактически бывшие участники брачных отношений знакомятся с процедурой расторжения брака – то есть развода.

Если взять за аксиому признание брака сделкой, то не будет проблемой признать и расторжение брака сделкой. С брачным договором такой вопрос в принципе не возникает – как исходя из самой конструкции, так и прямого отнесения в статье 40 СК РФ брачного договора к соглашениям, а значит и возможности распространения норм ГК РФ для регулирования таких соглашений, с учётом, конечно, особенностей семейных отношений.

В подтверждение этого статья 4 СК РФ прямо устанавливает, что к названным в статье 2 СК РФ имущественным и личным неимущественным отношениям между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством (статья 3 СК РФ), применяется гражданское законодательство постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений.

Возможность оспаривания брачного договора (а также соглашения о разделе имущества, учитывая практику ВС РФ по отождествлению соответствующих соглашений) по общегражданским основаниям прямо установлена пунктом 1 статьи 44 СК РФ и, казалось бы, на этом этот вопрос можно было бы оставить, но можно найти и здесь интересные моменты в практике.

В первую очередь стоит отметить спорность определения момента начала течения сроков исковой давности для разных оснований и изменение основания требования о признании брачного договора недействительным в процессе рассмотрения требований.

Также стоит выделить возможность конкуренции оснований требований о признании брачного договора недействительным. Особенно актуально этот вопрос стоит в делах о банкротстве, когда требование заявляется арбитражным управляющим или кредитором как по специальным основаниям, (предусмотренным статьями 61.2, 61.3 Закона о банкротстве) так и по общегражданским основаниям.

Несколько запутанным становится ситуация, если один из участников семейных правоотношений признаётся банкротом и его действия и (или) действия его супруга оспариваются на основании гл. III.1 Закона о банкротстве.

Пункт 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве определяет, что сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве. При этом с признанием брачного договора, заключённого должником недействительным, по основаниям, установленным Законом о банкротстве, практика определилась положительно, также как по основаниям, установленным § 2 главы 9 ГК РФ, тогда как однозначного ответа на вопрос о возможности признания расторжения брака недействительным по банкротным или общегражданским основаниям пока нет.

И если на первый взгляд по требованию о признании развода недействительным хочется воскликнуть – какой абсурд, иначе получится принудительное продолжение нахождения должника в браке, то при более детальном разборе от случая к случаю и на определенном уровне теоретизирования становится понятно, что ничего невозможного нет. Так, в качестве последствия признания действий по расторжению брака недействительным с учётом положений статьи 10 ГК РФ суд может не учитывать формально совершенные действия, направленные якобы на прекращение брачных отношений лиц, продолжающих совместное ведение хозяйства и получающих имущественную выгоду от таких действий и, например, не освобождать должника от исполнения обязательств перед конкретным кредитором.

Несколько интересных случаев признания брачного договора и расторжения брака, требования по которым предъявлялись как по общегражданским, так и по банкротным основаниям, будут рассмотрены далее вместе с делами, когда не заявлялось самостоятельного требования о признании расторжения брака недействительным, но суд оценивал поведение и действия супругов с этим связанные. При этом будут приведены примеры и судебных актов с противоположной позицией, когда суды отказывали в признании расторжения брака недействительным – преимущественно с формулировкой о том, что расторжение брака не является сделкой и не может оспариваться по соответствующим правилам, а также обстоятельства, которые с точки зрения судов не свидетельствуют о недействительности брачного договора и (или) расторжения брака.

Отдельно необходимо отметить, что действующее законодательство позволяет по сути признавать запись о расторжении брака, произведенную органом ЗАГС, недействительной, однако такой процесс сводится к признанию действий (бездействия) органов ЗАГС незаконными и обязания внесения исправлений в записи актов гражданского состояния и не будет связан с оценкой поведения субъектов брачных отношений.

По вопросу о признании брачного договора недействительным особое внимание уделим пока еще действующему положению пункта 2 статьи 44 СК РФ о возможности признания брачного договора недействительным, в части условий, ставящих оспаривающего договор супруга в крайне неблагоприятное положение, учитывая, что проектом Федерального закона N 835938-7, внесенного 14 ноября 2019 года в Государственную Думу Российской Федерации, согласно подпункту в), пункта 4 статьи 4 предлагается как раз исключить упоминание из пункта 3 статьи 42 СК РФ о невозможности включения условий, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение, а статью 44 изложить в редакции «Условия брачного договора, нарушающие требования пункта 3 статьи 42 настоящего Кодекса, ничтожны», что вообще сведет оспаривание брачных договоров исключительно к общегражданским основаниям.

Иные условия брачного договора, нарушающие другие требования пункта 3 статьи 42 СК и являющиеся ничтожными, редко становятся предметом обсуждения судебной практики, учитывая exante контроль таких условий нотариусами.

Такое стремление законодателя сузить перечень оснований для оспаривания брачного договора не может радовать, учитывая, что суды относительно недавно, по сути, начали всё чаще признавать брачные договоры недействительными в силу включения условий, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение. На изменение практики в этом вопросе серьёзно повлияла позиция ВС РФ, изложенная в Определении от 20.12.2016 N 5-КГ16-174 (Таким образом, реализация супругами права по определению режима имущества и распоряжения общим имуществом путем заключения брачного договора не должна ставить одного из супругов в крайне неблагоприятное положение, например, вследствие существенной непропорциональности долей в общем имуществе либо лишения одного из супругов полностью права на имущество, нажитое в период брака), а начало было изложено в Определении Конституционного Суда РФ от 21.06.2011 N 779-О-О (Вопрос же о том, ставят ли условия конкретного брачного договора одну из сторон в крайне неблагоприятное положение, разрешается в каждом случае судом с учетом конкретных обстоятельств – конституционность пункта 2 статьи 44 СК РФ оспаривала гражданка, выступавшая ответчиком по требованию о признании брачного договора недействительным по основанию неблагоприятного положения, требования к которой были удовлетворены апелляционной инстанцией).

Возможно, к третьему чтению в Государственную Думу будут внесены какие-либо правки в соответствующий законопроект в указанной части для сохранения возможности оспаривания брачных договоров по специальному основанию, а пока стоит отметить позитивные примеры применения норм гражданского законодательства к семейным отношениям.

Установление происхождения детей, в том числе рожденных с помощью суррогатного материнства.

Установление происхождение ребенка напрямую влияет на установление прав и обязанностей родителя в отношении него.

Обычно, отцовство устанавливается в ЗАГСе при следующих обстоятельствах.

1.1. Если мать и отец ребенка состоят в браке, то запись об отце ребенка формируется автоматически в Органах ЗАГСа.

1.1.1. Если к моменту рождения ребенка брак между родителями расторгнут, но прошло менее 300 дней с момента его расторжения или признания брака недействительным или с момента смерти супруга матери ребенка, то отцом ребенка также записывается бывший супруг. Отцовство супруга матери ребенка удостоверяется записью об их браке.

Отцовство и даже материнство может быть оспорено в судебном порядке. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 16.05.2017 N 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» установлено, что если лицо, записанное отцом (матерью) ребенка не является его биологическим родителем, суд вправе вынести решение об удовлетворении иска об оспаривании записи об отце (матери) ребенка в записи акта о рождении ребенка.

В качестве доказательства по делам об оспаривании отцовства и материнства суд принимает любые доказательства, при возможности назначается генетическая экспертиза.

При этом в Семейном Кодексе РФ содержится положение о том, что требование лица, записанного отцом ребенка на основании пункта 2 статьи 51 настоящего Кодекса, об оспаривании отцовства не может быть удовлетворено, если в момент записи этому лицу было известно, что оно фактически не является отцом ребенка.

2. Как показывает практика, достаточно часто случается, что отец, установленный свидетельством о рождении ребенка, не является биологическим отцом ребенка и воспитывает не своего ребенка. Этой ситуацией часто пользуются женщины, которые в момент расторжения брака, желают избавиться от бывшего супруга и прекратить любые отношения между ребенком и отцом. Но при этом, матери совершенно не думают о том, что родительские взаимоотношения между ребенком и отцом уже сложились.

Статьей 29 Пленума Верховного Суда РФ от 16.05.2017 N 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» предусмотрено, что судам следует иметь в виду, что если одновременно с иском об оспаривании отцовства матерью ребенка либо опекуном (попечителем) ребенка не заявлено требования об установлении отцовства в отношении биологического отца ребенка либо такое требование не предъявлено биологическим отцом ребенка, а лицо, записанное в качестве отца ребенка, возражает против удовлетворения иска, в исключительных случаях, в целях наилучшего обеспечения интересов ребенка и исходя из приоритетной защиты его прав и интересов (статья 3 Конвенции о правах ребенка, пункт 3 статьи 1 СК РФ), а также с учетом конкретных обстоятельств дела (например, длительных семейных отношений, сложившихся между ребенком и лицом, записанным в качестве его отца, устойчивой эмоциональной привязанности ребенка к этому лицу, намерения данного лица продолжать воспитывать этого ребенка и заботиться о нем как о своем собственном ребенке) суд может отказать в удовлетворении иска об оспаривании отцовства.

Указанное положение берет свою основу из Европейского законодательства и решений Европейского суда по правам человека, однако в данный момент практика по применению указанного положения не сформирована.

3. Что касается оспаривания материнства, то такой механизм в основном применяется в случаях использования донорского биологического материала.

В настоящий момент законодательством четко не урегулирован этот вопрос. Дела об оспаривании материнства рассматриваются судом, но редко.

4. Величайшим прецендентом является мое дело по иску семьи Фроловых к суррогатной матери, которая не желала отдавать детей. По этому делу мы ставили вопрос об установлении отцовства и материнства в отношении детей и об оспаривании материнства суррогатной матери. Дело мы выиграли, но это единственный прецендент в России ввиду того, что по семейному законодательству матерью ребенка является – та, кто его родила, соответственно, суррогатная мать имеет право оставить себе ребенка. Такая коллизионная формулировка норм права все еще существует. С одной стороны, генетические родители имеют право обратиться с вопросом об установлении отцовства и материнства в отношении данного ребенка, а с другой стороны суррогатная мать имеет право оставить себе ребёнка.

Законодательство совершенствуется, на данный момент есть несколько проектов о внесении изменений в законодательные акты, которые предложены к обсуждению.

Проблемы взыскания алиментов на содержание детей с родителя, имеющего значительный размер дохода.

1. Дела, связанные с взысканием алиментов с родителя, которого можно отнести к «высшему уровню среднего класса», и родителя, получающего сверхдоходы, требуют пересмотра подходов, выработанных судебной практикой, поскольку они противоречат существу самого алиментного обязательства, принципам семейного законодательства (т.е., «замыслу законодателя») и приводят к нарушению баланса интересов сторон спора, не учитывая ряд значимых обстоятельств конкретных дел.

2. Применение при назначении алиментов общего правила - взыскание в долях к доходу родителя в зависимости от количества детей - в ряде случаев приводит к нарушению прав плательщика алиментов, поскольку на него возлагается обязанность по предоставлению ребенку содержания в избыточном размере. Такой подход провоцирует недобросовестное поведение взыскателя алиментов.

3. Законодатель предусмотрел два способа защиты прав плательщика алиментов, получающих значительных доход или сверхдоходы: это установления п.2 ст.81 СК РФ и п.1 ст.83 СК РФ. Применение п.2 ст.81 СК РФ предназначено для случаев, когда уменьшение доли алиментных платежей связано с невозможностью обеспечить нескольким детям равновысокий размер алиментов, наличием у плательщика финансовых обязательств перед третьими лицами или иными значимыми обстоятельствами; п.1 ст.83 СК РФ – устанавливает презумпцию нарушения интересов плательщика алиментов – получателя сверхдоходов. И в том, и в другом случае ребенку сохраняется возможность получать содержание значительного размера, но достигается баланс интересов сторон.
Толкование положений ст.81 и ст.83 СК РФ, данное Верховным Судом Российской Федерации, приводит к необеспеченности для получателя сверхдоходов права на защиту, предусмотренную п.1 ст.83 СК РФ.

4. Отказ правоприменителя от учета ряда значимых обстоятельств при назначении алиментов с родителя, имеющего значительный размер дохода, зачастую приводит к тому, что уровень финансового обеспечения детей становится даже выше, иногда существенно выше, чем был «в семье». К таким обстоятельствам, в т.ч., относятся: расходы плательщика на «нужды семьи», наличие иных алиментных обязательств, потребности конкретного ребенка. Не защищая должным образом права плательщиков алиментов рассматриваемой категории, судебная практика способствует сокрытию доходов и уклонению платежеспособных лиц от уплаты алиментов.

5. Тенденциозность рассмотрения дел о взыскании алиментов с лица, имеющего высокий уровень дохода, причиной которой является пол правоприменителя. Отмечается предубеждение женщин-судей против обеспеченных отцов и матерей, находящихся в более выгодном финансовом и общественном положении.

Принадлежность имущества, нажитого лицами, совместно ведущими хозяйство.

1. Брак - это сделка, договор, который модифицирует правовой статус супругов.
Но также супруги вступают и в обязательственное отношение товарищеского типа.

2. "Фактические брачные отношения" (совместное ведение домашнего хозяйства без оформления брака) порождают обязательственные отношения товарищества.

3. "Фактические супруги" имеют свою имущественную базу: они обладают общими активами.

4. Определение того, какой актив является общим, а какой не попадает в общность, следует заимствовать из Семейного кодекса.

5. Прекращение "фактических брачных отношений" является ликвидационным процессом, который направлен на распределение (раздел) нажитых активов.

6. В рамках общности один из сожительствующих может выступать в качестве "хранителя активов". Это означает, что он хотя и является его собственником, однако наделение его правом собственности осуществляется в служебных целях - в целях совместного ведения хозяйства. Поэтому данный актив следует учитывать при разделе.

Обязанность по содержанию ребенка и алименты: соотношение понятий, последствия в банкротстве.

Верховный суд в пункте 15 Постановления Пленума от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" указывает, что алиментные обязательства, как и право на алименты не входят в состав наследства со ссылкой на ст. 418, 1112 ГК.

Если применять данные нормы формально, тогда обязательство по алиментам на содержание детей должника прекращается его смертью и если законный представитель детей не успел получить исполнение, обязательство по нему не перейдет к наследникам должника[1]. Такая же проблема возникала и с обязательствами, возникающими из причинения вреда жизни и здоровью[2], а также с обязательствами из причинения морального вреда[3].

Это приводит к несправедливым результатам, когда кредиторы по таким обязательствам, будучи недобровольными кредиторами[4], которые должны получать большую защиту в силу их природы, уступают кредиторам добровольным.

В настоящий момент суды взыскивают «задолженность» по уплате алиментов, право на которую подтверждено соответствующим судебным актом.[5] Также необходимо подтверждение этой задолженности судебным приставом-исполнителем на день смерти, при отсутствии такого подтверждения заявителю будет отказано во взыскании задолженности с наследников.[6] В каждом таком судебном акте в качестве обоснования будет указано, что согласно ст.1112 ГК не наследуется право на получение алиментов, но возникшие обязательства могут быть предметом правопреемства.

Однако, как видно из судебной практики, суды очень строго подходят к понятию возникшего обязательства. Такая практика видится несправедливой, так как «начисление периодических платежей» является ничем иным как возникновением обязательства.

Личный элемент в алиментном обязательстве. Необходимо отметить, что многие исследователи различают понятия «алиментное обязательство на содержание» и понятие «обязанность по содержанию»[7]. Условно можно предложить три юридические конструкции данных правоотношений:
1. Два самостоятельных обязательства: обязательство по предоставлению содержания и обязательство по уплате алиментов на содержание;
2. Единое обязательство по предоставлению содержания, в котором предмет обязательства определен альтернативно для должника.
3. Обязанность по предоставлению содержания преобразуется в алиментное обязательство[8].

Согласно ст. 80 Семейного кодекса, родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей в порядке и форме, которые ими определяются самостоятельно. И только в случае, если они этой обязанности не выполняют, с них в принудительном порядке могут быть взысканы алименты.

Обязанность по содержанию не имеет такого признака обязательства, как возможность кредитора потребовать его исполнения[9]. Невозможно потребовать предоставления содержания, как и невозможно заявить о недостатках предоставленного содержания.

Примечательно, что несмотря на то, что в ст. 80 СК указано на не предоставление содержания, как условия для взыскания алиментов, Постановление Пленума ВС "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов" в абз. 2 п.14 разъясняет, что уплата родителем средств на содержание ребенка в добровольном порядке при отсутствии нотариально удостоверенного соглашения об уплате алиментов не является препятствием для рассмотрения судом требования о взыскании алиментов.

Поэтому следует не согласиться с теми учеными, которые считают, что обязанность по предоставлению содержания преобразуется в алиментное обязательство. Напротив, следует отдать предпочтение той точке зрения, что в алиментировании обязанность по предоставлению содержания есть не что иное, как законная связь должника и кредитора[10]. По мере накопления фактического состава, возникает обязательство по выплате алиментов на содержание, которое подчиняется всем требованиям об обязательствах Гражданского кодекса без исключения.

Данная законная связь состоит в возможности наступления алиментных обязательств в будущем. При прекращении законной связи по предоставлению содержания, прекращаются не обязательства, а прекращается законная связь и возможность возникновения обязательств в будущем. Те обязательства, которые уже возникли, прекращению не подлежат.
Имеется и обратная точка зрения, которая также критикует подход «начисленных, но не выплаченных», считая, что даже возникшие алиментные обязательства подлежат прекращению.[11]

Таким образом, можно прийти к заключению, что если и имеется личный элемент в алиментировании, то только в части законной связи отношения по предоставлению содержания, в алиментных же обязательствах отсутствует какая-либо личная связь.[12]
_____
[1] Для примера приведем Определение Верховного Суда РФ от 24.09.2013 N 81-КГ13-14, данным актом были отменены решения нижестоящих судов, которые отказались взыскивать с наследника должника задолженность по алиментам на содержания детей. Данное определение попало в Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2013 года" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 05.02.2014).
[2] Кассационное определение Брянского областного суда от 24.11.2011 по делу N 33-3713/11// СПС КонсультантПлюс.; Апелляционное определение Вологодского областного суда от 19.07.2013 N 33-3222/2013// СПС КонсультантПлюс.
[3] Обзор Красноярского краевого суда от 24.04.2006 "Обзор судебной практики по применению законодательства при рассмотрении дел по спорам, возникающим из наследственного права"// СПС КонсультантПлюс; Постановление Президиума Верховного Суда Республики Башкортостан от 21.12.2011 по делу N 44г-289/2011// СПС КонсультантПлюс.
[4]Ben-Ishai S., Lubben S. Involuntary Creditors and Corporate Bankruptcy // UBC Law Review. 2012. Vol. 45. Р. 256.
[5] Апелляционное определение Красноярского краевого суда от 10.07.2013 по делу N 33-4794/2013// СПС КонсультантПлюс.
[6] Апелляционное определение Кемеровского областного суда от 27.06.2012 по делу N 33-5952// СПС КонсультантПлюс.
[7]Бошко В.И. Очерки советского семейного права. К, 1952. С. 90; Гидулянов П.В. Кодекс законов о браке, семье и опеке... С. 123; Ершова Н.М. Алиментные обязанности членов семьи. М., 1976. С. 6; Иоффе О.С. Советское гражданское право. Т. 3. С. 260 - 261; Пергамент А.И. Алиментные обязательства по советскому праву. М., 1951. С. 6; Рабец А.М. Алиментное обязательство между супругами. Томск, 1974. С. 3.
[8]Иоффе О.С. указ. соч. С. 261.
[9] См.: Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2012. Т. 2: Общее учение об обязательствах и его отдельных видах. С. 18
[10] По аналогии с договорной связью, См. подробнее: Скловский К.И. О соотношении договора и обязательства // Вестник гражданского права. 2013. N 4. С. 4 – 18; Скловский К.И. Сделка и ее действие. 2-е изд. Комментарий главы 9 ГК РФ (Понятие, виды и форма сделок. Недействительность сделок). М. Статут, 2019. С.110.
[11] Так один из авторов, размышляя о природе алиментов, приходит к следующему выводу: « Алиментное обязательство возникло из-за конкретной личности и связано только с ней. Но если эта конкретная личность не выполняет это обязательство, то это невыполнение, этот долг уже от этой самой личности, по мнению судей, оказывается, не зависит и никак с ней не связан! Но тогда, если продолжить эту логику, раз уж этот долг переходит по наследству, то становится возможным этот долг, например, продать или заложить в обеспечение другого обязательства. А почему нет? Он же не связан уже с личностью должника? Но ведь этого же не происходит, потому что получается абсурд». Бондаренко Д.В. Наследование алиментных обязательств: прецедентное решение // Ленинградский юридический журнал. 2018. N 2. С. 95 - 104.
[12] §233 (§142 до реформы) ГУ Австрии отрицает наличие тесной связи с личностью должника и предусматривает переход обязанности по содержанию на наследников за счет наследственной массы (аналогичный подход в ст. 342-5 ФГК, п. 3 ст. 329 ГК Швейцарии, ст. 3.72 (в отношении супругов), 3.194 (в отношении несовершеннолетних детей) ГК Литвы). Если допустить возможность перехода данных обязательств и капитализацию обязанности по предоставлению алиментов, будет происходить конкуренция между кредиторами по алиментным обязательствам и другими кредиторами наследодателя. Баланс между поддержкой кредита и права ребенка на получение алиментов необходимо будет определить правопорядку. Одним из возможных решений видится знание кредитора о наличии на иждивении у должника нетрудоспособных лиц, соответственно наличие таких обязательств. В зависимости от данного знания, предоставлять приоритет алиментным обязательствам.